Название: Возвращение.
Автор: Юл@ (Isco Ro, Сумасбродный параноик – это все йа).
Связь с автором: 495519345
Фендом: Жизнь.
Рейтинг: G
Жанр: Аngst, deathfi, vignette, songfic.
Размер: Мини.
Предупреждения:
- Использованы слова из стихотворения Юрия Кузнецова – Возвращение;
- Ошибки.
Статус: Закончен.
Персонажи: Пеньков Иван, Максим.
Размещение: Без свободного распространения по интернету.
Автор: Юл@ (Isco Ro, Сумасбродный параноик – это все йа).
Связь с автором: 495519345
Фендом: Жизнь.
Рейтинг: G
Жанр: Аngst, deathfi, vignette, songfic.
Размер: Мини.
Предупреждения:
- Использованы слова из стихотворения Юрия Кузнецова – Возвращение;
- Ошибки.
Статус: Закончен.
Персонажи: Пеньков Иван, Максим.
Размещение: Без свободного распространения по интернету.
Возвращение***
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым -
Ни могилы, ни боли.
Одно лишь мгновение, одна секунда и его не стало. Разве такое возможно? Я видел его пыльную гимнастерку, грудь увешанную наградами. Уставшую улыбку. А что теперь? Размытый силуэт из серого пепла, а может быть - это разыгралось мое воображение? Может быть - это иллюзия? Самообман? Может быть, мне все это привиделось? Он прошел через тернистый путь, выживал там, где нереально было остаться в живых, попробовал на вкус все ужасы войны. Для чего? Чтобы превратиться в клубящийся дым? Не верю!
- Иван! - из непрерывающегося монолога меня вывел крик матери. Значит, это не галлюцинации.
Я посмотрел на нее, из красивой женщины она превратилась в старуху. Парадокс?
В ее взгляде тут же померк тот блеск, который был секундой раньше. Длинные, каштановые волосы в миг поседели. Другие бы сказали, что это невозможно. Я бы тоже, наверное, не поверил, но глаза не обманешь.
***
В полусознательном состоянии, я сорвался с места, чтобы погасить боль, нарастающую в сердце. Хватался за воздух руками, требуя поддержки, пытался затолкать слезы обратно, но у меня ничего не получалось. Ничего.
- Максим, остановись, - ее крик, разорвал тишину в клочья.
"Я не могу, мама".
Я бежал туда, где минуту назад был силуэт отца, силуэт победителя. Остановившись, упал на колени и зарыдал. В тот момент я ненавидел все: голубое небо над головой, звонкие трели птиц, а больше всего - "хрустальные капли", которые, не прекращая, текли по щекам. Вытирая слезы рукавом, краем глаза я заметил в траве что-то блестящее.
"Это же..."
Сердце кольнуло, на глазах возникла очередная пелена отчаянья. Это же его личный жетон. Взглядом, я пытался найти ордена и медали, но их нигде не было. Они исчезли вместе с ним.
Тогда почему осталась эта жестянка? Напоминание того, что он существовал? Обида снова заключила меня в свои горькие объятия, не понимая зачем, я начал умываться пеплом, который остался от отца. Я хотел почувствовать тепло его тела, взглянуть в карие глаза, услышать смех. Но безжалостный ветер, и это отобрал у меня, унося прах родного мне человека куда-то вдаль.
***
Мама, мама, война не вернёт...
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука -
Фронтовые.
- Мама, он не вернется, - говорю ели слышно, боясь ее испугать.
На протяжении многих лет, она каждый вечер садится возле окна и всматривается вдаль, в надежде, что увидит мужа. Ее душа умерла в тот роковой день, осталась только оболочка – безжизненная, пустая. Я присаживаюсь рядом с матерью, аккуратно обнимаю за плечи. Она вздрагивает. Провожу ладонью по седым волосам, которые с годами стали белее снега.
- Сынок, - сколько скорби в голосе, время не смогло излечить ее раны.
Целую ее в щеку, которая, не смотря на майскую жару, мертвенно - холодна. Мама улыбается. В эти моменты она забывается, пускай лишь на мгновение. Потом, освобождается из моих объятий, и снова, продолжает смотреть на дорогу.
***
Солнце скрывается за горизонтом, напоследок окрашивая небо в золотистые тона. Надвигаются сумерки. Воздух пропитан сладковатым запахом жасмина и нежным ароматом цветков яблони.
В моих руках фотография отца, сделанная еще до войны. Годы не пощадили ее, она пожелтела, а края обтрепались. Но все, что от него осталось – старый снимок, несколько фронтовых писем, личный жетон. И вечная память. Складываю воспоминания обратно в шкатулку, на глазах предательски заблестели слезы. Пытаюсь сдержать их, кусая губы до крови.
«Я обещал маме быть сильным».
Прикуриваю сигарету, приятное тепло растекается по телу, а во рту чувствуется горьковатый вкус табака. Смотрю, как солнечный диск спрятался за холмами, и деревня перешла во власть вечера. Снимаю с шеи серебряную цепочку, на которой висит жестянка, и сжимаю в ладони. На небольшом металлическом квадратике выцарапаны персональные данные моего отца.
Фамилия - Пеньков.
Имя - Иван.
Звание – Полковник.
Группа крови - A(II).
***
Возле окна по-прежнему сидит мать, когда-то ее взгляд излучал любовь и теплоту, а теперь в нем навсегда застыло горе. Время безжалостно ко всему, что его окружает. И смотря на маму, убеждаюсь в этом. Трясущиеся худые руки, бледное лицо, изуродованное морщинами; потухшие глаза.
Поворачиваю голову туда, куда смотрит она, и застываю. Расшалившийся ветер передвигает по полю столб крутящейся пыли, напоминающий силуэт отца. Может быть, это было видением, но я отчетливо видел, как он помахал нам рукой. Срываюсь с места, и бегу ему навстречу. Никого. Падаю на колени и закрываю глаза руками, захлебываюсь от слез.
"Отец, отец... вернись".
Всякий раз, когда мать его ждёт, -
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым -
Ни могилы, ни боли.
Одно лишь мгновение, одна секунда и его не стало. Разве такое возможно? Я видел его пыльную гимнастерку, грудь увешанную наградами. Уставшую улыбку. А что теперь? Размытый силуэт из серого пепла, а может быть - это разыгралось мое воображение? Может быть - это иллюзия? Самообман? Может быть, мне все это привиделось? Он прошел через тернистый путь, выживал там, где нереально было остаться в живых, попробовал на вкус все ужасы войны. Для чего? Чтобы превратиться в клубящийся дым? Не верю!
- Иван! - из непрерывающегося монолога меня вывел крик матери. Значит, это не галлюцинации.
Я посмотрел на нее, из красивой женщины она превратилась в старуху. Парадокс?
В ее взгляде тут же померк тот блеск, который был секундой раньше. Длинные, каштановые волосы в миг поседели. Другие бы сказали, что это невозможно. Я бы тоже, наверное, не поверил, но глаза не обманешь.
***
В полусознательном состоянии, я сорвался с места, чтобы погасить боль, нарастающую в сердце. Хватался за воздух руками, требуя поддержки, пытался затолкать слезы обратно, но у меня ничего не получалось. Ничего.
- Максим, остановись, - ее крик, разорвал тишину в клочья.
"Я не могу, мама".
Я бежал туда, где минуту назад был силуэт отца, силуэт победителя. Остановившись, упал на колени и зарыдал. В тот момент я ненавидел все: голубое небо над головой, звонкие трели птиц, а больше всего - "хрустальные капли", которые, не прекращая, текли по щекам. Вытирая слезы рукавом, краем глаза я заметил в траве что-то блестящее.
"Это же..."
Сердце кольнуло, на глазах возникла очередная пелена отчаянья. Это же его личный жетон. Взглядом, я пытался найти ордена и медали, но их нигде не было. Они исчезли вместе с ним.
Тогда почему осталась эта жестянка? Напоминание того, что он существовал? Обида снова заключила меня в свои горькие объятия, не понимая зачем, я начал умываться пеплом, который остался от отца. Я хотел почувствовать тепло его тела, взглянуть в карие глаза, услышать смех. Но безжалостный ветер, и это отобрал у меня, унося прах родного мне человека куда-то вдаль.
***
Мама, мама, война не вернёт...
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука -
Фронтовые.
- Мама, он не вернется, - говорю ели слышно, боясь ее испугать.
На протяжении многих лет, она каждый вечер садится возле окна и всматривается вдаль, в надежде, что увидит мужа. Ее душа умерла в тот роковой день, осталась только оболочка – безжизненная, пустая. Я присаживаюсь рядом с матерью, аккуратно обнимаю за плечи. Она вздрагивает. Провожу ладонью по седым волосам, которые с годами стали белее снега.
- Сынок, - сколько скорби в голосе, время не смогло излечить ее раны.
Целую ее в щеку, которая, не смотря на майскую жару, мертвенно - холодна. Мама улыбается. В эти моменты она забывается, пускай лишь на мгновение. Потом, освобождается из моих объятий, и снова, продолжает смотреть на дорогу.
***
Солнце скрывается за горизонтом, напоследок окрашивая небо в золотистые тона. Надвигаются сумерки. Воздух пропитан сладковатым запахом жасмина и нежным ароматом цветков яблони.
В моих руках фотография отца, сделанная еще до войны. Годы не пощадили ее, она пожелтела, а края обтрепались. Но все, что от него осталось – старый снимок, несколько фронтовых писем, личный жетон. И вечная память. Складываю воспоминания обратно в шкатулку, на глазах предательски заблестели слезы. Пытаюсь сдержать их, кусая губы до крови.
«Я обещал маме быть сильным».
Прикуриваю сигарету, приятное тепло растекается по телу, а во рту чувствуется горьковатый вкус табака. Смотрю, как солнечный диск спрятался за холмами, и деревня перешла во власть вечера. Снимаю с шеи серебряную цепочку, на которой висит жестянка, и сжимаю в ладони. На небольшом металлическом квадратике выцарапаны персональные данные моего отца.
Фамилия - Пеньков.
Имя - Иван.
Звание – Полковник.
Группа крови - A(II).
***
Возле окна по-прежнему сидит мать, когда-то ее взгляд излучал любовь и теплоту, а теперь в нем навсегда застыло горе. Время безжалостно ко всему, что его окружает. И смотря на маму, убеждаюсь в этом. Трясущиеся худые руки, бледное лицо, изуродованное морщинами; потухшие глаза.
Поворачиваю голову туда, куда смотрит она, и застываю. Расшалившийся ветер передвигает по полю столб крутящейся пыли, напоминающий силуэт отца. Может быть, это было видением, но я отчетливо видел, как он помахал нам рукой. Срываюсь с места, и бегу ему навстречу. Никого. Падаю на колени и закрываю глаза руками, захлебываюсь от слез.
"Отец, отец... вернись".
Всякий раз, когда мать его ждёт, -
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.